Еще вчера это могло послужить сюжетом для фантастического рассказа. Сегодня это - почти очевидно. Завтра… А вот это зависит от нашего с вами сегодня. Все началось с малого, хотя в тот момент мало господину Н не показалось. И то сказать, штраф за проезд на красный свет в почтовом ящике хоть кому испортит выходные. А главное, обидно: уж господин-то Н ни лихачом, ни разиней не был. И неграмотным - тоже. Разберемся. Где произошло нарушение? Да я в эту часть города сто лет не заезжал! Когда это было? Минуточку! Да я же в офисе был, на совещании! Постой-ка! Номер машины… ну конечно же, не мой! Ну и портачи! Душа господина Н разрывалась между облегчением и возмущением. И досадой: убивай теперь пол дня из-за дурной ошибки нерадивого чиновника! Ну, надо - так надо. Накормлю бюрократию нужными бумажками, исправит, как миленькая! А вот и нет. Служащий соответствующего учреждения внимательно изучил представленную господином Н документацию и поднял на него удивленный взгляд: - Так в чем проблема? - Я вам уже объяснил. Машина - не моя. Нарушение - не мое. Штраф незаконен. - Постойте. Вы разве не проживаете по адресу улица… дом номер…? - Проживаю. Но причем… - Прошу прощения. А господин M, законный владелец автомобиля, разве не жилец того же дома и даже (хотя это несущественно) того же подъезда, что и Вы? - Кто?... – ситуация начинала напоминать поздние романы Стругацких. - Вот, пожалуйста, – с экрана компьютера глядело действительно знакомое, но не ставшее от этого более приятным, лицо соседа с нижнего этажа. - Вижу, признали, – удовлетворенно прокомментировал служащий. – Ну, вот все и выяснилось. - Что выяснилось? – тон господина Н свидетельствовал о стремительной утечке похвального намерения держаться твердо, но корректно. – Что значит "выяснилось"? Вы выписали штраф другого человека на меня! Да какое мне дело, где он живет?! Визави господина Н покачал головой: - Какое дело? Как же так, гражданин? Одну минуту. Печатное устройство зажужжало и выдало несколько листов текста. - Что это, вы знаете? – листы легли на стол перед господином Н, и тот вчитался в них. - Это мой договор на покупку квартиры. Но… - Прошу прощения, это ваша подпись на каждой странице? - Да. Но… - Прошу прощения, прочитайте, пожалуйста, заголовок. - "Договор на покупку квартиры в общем многоквартирном доме." - Очень хорошо. А вот здесь, среди пояснений к данному договору, тоже, кстати, подписанных Вами, прочтите, будьте добры. - "Общее пользование вышеуказанным имуществом предполагает общую ответственность всех пользователей". - Пользуетесь? Так чем же Вы недовольны? А сейчас, если у Вас ко мне все… Господин Н оторопел. Чиновник смотрел на него усталым, но сфокусированным взглядом и не проявлял никаких признаков сумасшествия. - Постойте, - тихо сказал ему Н, – о чем Вы? Ведь речь идет об общей ответственности за сохранность этого дома… лифта, подъезда, крыши… Это, ведь, очевидно! - Господин Н, – в голосе чиновника промелькнуло сочувствие, – Вы можете толковать слова, как Вам угодно, но система воспринимает их в их полном смысле. Общая – значит, общая. Ответственность - значит, ответственность. Всех – значит, всех за каждого, каждого за каждого, и каждого за всех. Успокойтесь, пожалуйста. Как знать, может, этот господин М платит за Ваши, куда более серьезные провинности, и не жалуется… Господин Н незаметно ущипнул себя. Нет, он не спал! - Но ведь… позвольте… этого никогда раньше не было… я и не слышал ни о чем подобном! - "Закон не умирал, но был лишь в усыплении, - продекламировал начитанный представитель Закона, - теперь проснулся он". А теперь, сударь, если у Вас нет другого вопроса, я прошу Вас. Люди ждут. Вот так все и началось. И заканчиваться явно не собиралось. Господин Н платил и разбирался за чужие грехи: за пуделя госпожи Т, не утерпевшего на лестнице, за сына господина А, устроившего драку в дискотеке, за господина Ф, уклоняющегося от алиментов. В месяц, когда разорился господин Д из второго подъезда, господин Н не получил зарплату. Но все это обратилось в сущую ерунду, когда доктор объяснил ему, до этого совершенно здоровому человеку, что печень его не выдержит, если господин О из восемнадцатой квартиры не прекратит злоупотреблять спиртным. "Что же мне делать? – ломал он голову бессонными ночами. – Что? Следить за ними? Воспитывать? Опекать? Призвать к порядку? Да и как? Ведь они не только не чувствуют благодарности – зверем смотрят!" Но, видимо, и "их" припекло. Объявление о всеобщем экстренном собрании жильцов было набрано красными буквами и изобиловало восклицательными знаками. Посещаемость побила все рекорды. "Надо вместе…" – слышалось со всех сторон. "Надо договориться…" "Сообща решать проблемы". "Другого выхода нет…себе дороже…" "Да вы о чем?" – говорили другие. "А завтра вам скажут, что вы пользуетесь всем городом, да нет, всей планетой! Что должны беспокоиться за китайского крестьянина, за Джона, которому нечем выплачивать ипотечную ссуду, и за Риккардо, ограбившего банк!" - Значит, должны! – внезапно взорвался господин Н. - Значит, будем! Все головы повернулись к нему, но он уже умолк, безнадежно махнув рукой. Совсем юная дочка соседей вскочила на ноги. - Да что же вы? – закричала она. – Чего вы так боитесь? Ведь ... видеть друг друга.... заботится друг о друге... может быть, это хорошо? Почему вас в это надо пинками загонять? Поднявшийся было неодобрительный гул утих от спокойного голоса мало кому знакомого мужчины, сидящего в углу. - Что же все-таки происходит? Думаю, всем ясно, а кому не ясно – выяснится очень скоро, что это не случайность. Мы стали частью какого-то процесса или, вернее сказать, проснулись в новом мире: со своими законами, очевидно, во многом противоположным тем, которых уже нет. И наша первостепенная задача – этот новый мир постичь. Учиться. Меняться. Понять, чего он от нас хочет. Нет, не от нас. Для нас. Ну как, готовы? Водоворот голосов забурлил вновь. Собрание продолжалось.
|