Еще вчера это могло послужить сюжетом для фантастического рассказа. Сегодня это - почти очевидно. Завтра…  А вот это зависит от нашего с вами сегодня.

   Все началось с малого, хотя в тот момент мало господину Н не показалось. И то сказать, штраф за проезд на красный свет в почтовом ящике хоть кому испортит выходные. А главное, обидно: уж господин-то Н ни лихачом, ни разиней не был. И неграмотным - тоже. Разберемся. Где произошло нарушение? Да я в эту часть города сто лет не заезжал! Когда это было? Минуточку! Да я же в офисе был, на совещании! Постой-ка! Номер машины… ну конечно же, не мой! Ну и портачи!

   Душа господина Н разрывалась между облегчением и возмущением. И досадой:  убивай теперь пол дня из-за дурной ошибки нерадивого чиновника!  Ну, надо - так надо. Накормлю бюрократию нужными бумажками, исправит, как миленькая!

   А вот и нет. Служащий  соответствующего учреждения внимательно изучил представленную господином Н документацию и поднял на него удивленный взгляд:
   - Так в чем проблема?
   - Я вам уже объяснил. Машина - не моя. Нарушение - не мое. Штраф незаконен.
   - Постойте. Вы разве не проживаете по адресу улица… дом номер…?
   - Проживаю. Но причем…
   - Прошу прощения. А господин M, законный владелец автомобиля, разве не жилец того  же дома и даже (хотя это несущественно) того же подъезда, что и Вы?
   - Кто?... – ситуация начинала напоминать поздние романы Стругацких.
   - Вот, пожалуйста, – с экрана компьютера  глядело действительно знакомое, но не ставшее от этого более приятным, лицо соседа с нижнего этажа.
   - Вижу, признали, – удовлетворенно прокомментировал служащий. – Ну, вот все и выяснилось.
   - Что выяснилось? – тон  господина Н свидетельствовал о стремительной утечке похвального намерения держаться  твердо, но корректно. – Что значит  "выяснилось"? Вы выписали штраф другого человека на меня! Да какое мне дело,  где он живет?!

   Визави господина Н покачал головой:
   - Какое дело? Как же так, гражданин? Одну минуту.
   Печатное устройство зажужжало и выдало несколько листов текста.
   - Что это, вы знаете? – листы легли на стол перед господином Н, и тот вчитался в них.
   - Это мой договор на покупку квартиры. Но…
   - Прошу прощения, это ваша подпись на каждой странице?
   - Да. Но…
   - Прошу прощения, прочитайте, пожалуйста, заголовок.
   - "Договор на покупку квартиры в общем многоквартирном доме."
   - Очень хорошо. А вот здесь, среди пояснений к данному договору, тоже, кстати, подписанных Вами, прочтите, будьте добры.
   - "Общее пользование вышеуказанным имуществом предполагает общую ответственность всех пользователей".
  - Пользуетесь?  Так чем же Вы недовольны? А сейчас, если у Вас ко мне все…

  Господин Н оторопел. Чиновник смотрел на него усталым, но сфокусированным взглядом и не проявлял никаких признаков сумасшествия.

   - Постойте, - тихо сказал ему Н, – о чем Вы? Ведь речь идет об общей ответственности за сохранность этого дома… лифта, подъезда, крыши… Это, ведь, очевидно!
   - Господин Н, – в голосе чиновника промелькнуло сочувствие, – Вы можете толковать слова, как Вам угодно, но система воспринимает их в их полном смысле. Общая – значит, общая. Ответственность - значит, ответственность. Всех – значит, всех за каждого, каждого за каждого, и каждого за всех. Успокойтесь, пожалуйста. Как знать, может, этот господин М платит за Ваши, куда более серьезные провинности, и не жалуется…

   Господин Н незаметно ущипнул себя. Нет, он не спал!

   - Но ведь… позвольте… этого никогда раньше не было… я и не слышал ни о чем подобном!
   - "Закон не умирал, но был лишь в усыплении, - продекламировал начитанный представитель Закона, - теперь проснулся он". А теперь, сударь, если у Вас нет другого вопроса, я прошу Вас. Люди ждут.

   Вот так все и началось. И заканчиваться явно не собиралось. Господин Н платил и разбирался за чужие грехи: за пуделя госпожи Т, не утерпевшего на лестнице, за сына господина А, устроившего драку в дискотеке, за господина Ф, уклоняющегося от алиментов. В месяц, когда разорился господин Д из второго подъезда, господин Н не получил зарплату. Но все это обратилось в  сущую ерунду, когда доктор объяснил ему, до этого совершенно здоровому человеку, что печень его не выдержит, если господин О из восемнадцатой квартиры не прекратит злоупотреблять спиртным.

   "Что же мне делать? – ломал он голову бессонными ночами. – Что? Следить за ними? Воспитывать? Опекать? Призвать к порядку? Да и как? Ведь они не только не чувствуют благодарности – зверем смотрят!"
   Но, видимо, и "их" припекло. Объявление о всеобщем экстренном собрании жильцов было набрано красными  буквами и изобиловало восклицательными знаками.  Посещаемость побила все рекорды.
   "Надо вместе…" – слышалось со всех сторон. "Надо договориться…" "Сообща решать проблемы".  "Другого выхода нет…себе дороже…"
   "Да вы о чем?" – говорили другие. "А завтра вам скажут, что вы пользуетесь всем городом, да нет, всей планетой! Что должны беспокоиться за китайского крестьянина, за Джона, которому нечем выплачивать ипотечную ссуду, и за Риккардо, ограбившего банк!"

   - Значит, должны! – внезапно взорвался господин Н. - Значит, будем!

   Все головы повернулись к нему, но он уже умолк, безнадежно махнув рукой.
Совсем юная дочка соседей вскочила на ноги.

   - Да что же вы? – закричала она. – Чего вы так боитесь? Ведь ... видеть друг друга.... заботится друг о друге... может быть, это хорошо? Почему вас в это надо пинками загонять?

   Поднявшийся было неодобрительный гул утих от спокойного голоса мало кому знакомого мужчины, сидящего в углу.

   - Что же все-таки происходит? Думаю, всем ясно, а кому не ясно – выяснится очень скоро, что это не случайность. Мы стали  частью какого-то процесса или, вернее сказать, проснулись в новом мире:  со своими законами, очевидно, во многом противоположным  тем, которых уже нет.  И наша первостепенная задача – этот новый мир постичь. Учиться. Меняться. Понять, чего он от нас хочет. Нет, не от нас. Для нас. Ну как, готовы?